Западные обозреватели все более пессимистичны в оценках перспектив Украины, то ли военных, то ли политических. Позиции текущих западных правительств, их внутренние проблемы, ряд триумфов пророссийских или изоляционистских политических сил и политиков в Европе, сама ситуация в Украине или ее оценка на Западе – ничего не обещает сегодня тех прорывов и триумфов, которые украинцы наблюдали в начале полномасштабного российского вторжения в 2022 году. Как отметили в The Washington Post , "год назад Зеленский был знаменитостью в европейских коридорах власти. Теперь некоторые дипломаты и чиновники, как представляется, охотно обмениваются сплетнями о расколе в его ближайшем окружении и делают предположения о внутриполитическом хаосе, притаившемся под поверхностью. Неопределенность относительно будущего американской помощи добавляется к этой новой динамике". "Америка твердо убеждена, что Украина не должна проиграть, – сказал посол одной из центральноевропейских стран в Киеве на условиях анонимности, чтобы обсудить чувствительные военные вопросы. – Это отличается от стран нашего региона, которые считают, что Украина должна победить", – процитировали также в американском издании. В The Economist написали, что "впервые с момента вторжения Владимира Путина в Украину 24 февраля 2022 года он выглядит так, будто может победить. Президент России поставил свою страну на военные рельсы и укрепил свою власть. Он закупает военные материалы за рубежом и помогает настроить Глобальный Юг против Америки. Самое важное то, что он подрывает убеждение Запада в том, что Украина может и должна выйти из войны процветающей европейской демократией. Запад мог бы сделать гораздо больше, чтобы разочаровать Путина. Если бы он захотел, он мог бы задействовать промышленные и финансовые ресурсы, которые превосходят российские. Однако на пути стоят фатализм, самодовольство и шокирующая нехватка стратегического видения, особенно в Европе". По мнению британского издания, "по крайней мере в 2024 году Россия будет иметь более сильную позицию для ведения боевых действий, потому что у нее будет больше беспилотников и артиллерийских снарядов, потому что ее армия разработала успешную тактику радиоэлектронной борьбы с некоторыми видами украинского вооружения, и потому что Путин будет терпеть ужасные потери среди своих собственных людей". "Растущая иностранная поддержка частично объясняет преимущество России на поле боя, – говорилось дальше в тексте The Economist. – Путин получил беспилотники из Ирана и снаряды из Северной Кореи. Он приложил усилия, чтобы убедить большую часть Глобального Юга в том, что на него не слишком влияет то, что происходит с Украиной. Турция и Казахстан стали каналами для товаров, которые питают российскую военную машину. Западная схема ограничения российских доходов от продажи нефти путем введения потолка цены на нее на уровне 60 долларов за баррель провалилась, поскольку появилась параллельная торговая структура вне пределов досягаемости Запада". Что не менее симптоматично: большинство россиян в дальнейшем поддерживают войну против Украины, пишет The Washington Post, поэтому о преобразованиях в самой России нечего и мечтать: "Большинство россиян убеждены, что Россия заплатила такую высокую цену, что не должна отказываться ни от одной из территорий Украины, которые она оккупировала, а Путин полон решимости заставить Киев смириться с захватом Россией территорий, говорится в отчете, который был опубликован во вторник. Согласно отчету, впечатляющие 68 процентов россиян поддерживают продолжение войны, которая унесла десятки тысяч жизней с обеих сторон, а радикальная группа 22 процентов решительно выступает против прекращения огня при любых обстоятельствах. Еще столько же, около 20 процентов, решительно выступают против войны, и эта цифра не изменилась с момента вторжения в феврале 2022 года. Большинство россиян – 72 процента – поддерживают мирные переговоры, но только 19 процентов готовы пойти на уступки Украине ради мира". Как говорилось далее в тексте, который опирался на исследования Carnegie Russia Eurasia Center и российского "Левада-Центра", "больше всего войну поддерживает мотивированное, активное меньшинство, многие из которых – старшие, милитаристски настроенные мужчины, которые, как правило, ссылаются на российскую пропаганду о необходимости "борьбы с украинскими нацистами". Меньше молодых людей и женщин решительно поддерживали войну. Решающим фактором в способности Кремля контролировать общественное мнение и продолжать войну, несмотря на массовые жертвы, является послушная центристская группа, которая не является ярыми сторонниками войны, но считает, что население должно поддерживать президента и военных в военное время". "Кремлевская военная пропаганда о том, что Россия ведет войну за свое выживание против украинских "нацистов", которых поддерживает Запад, часто повторялась в фокус-группах как решительными сторонниками войны, так и теми, кто относился к ней более неоднозначно, говорится в отчете, – добавили в The Washington Post. – Но высокие затраты и отсутствие очевидных выгод от войны вызывают определенное беспокойство: 41 процент россиян считают, что война принесла больше вреда, чем пользы, что немного больше, чем 38 процентов, которые считают наоборот, говорится в отчете. Большинство россиян отождествляют политические интересы Путина с интересами нации в целом и склонны поддерживать войну, даже если считают ее вредной, говорится в отчете". "В определенном смысле, это религиозная война" Украина все еще имеет мощную поддержку на Западе, и каждую неделю западные медиа публикуют по несколько колонок тех, кто убеждены и убеждают других, что она должна продолжаться и расти. На этот раз, в частности, колумнист The Washington Post рассказал о преследовании россиянами украинских евангельских христиан – близкая и в то же время шокирующая тема для религиозной американской аудитории. "В ноябре прошлого года лидера украинской евангельской церкви Анатолия Прокопчука и его 19-летнего сына Александра похитили российские солдаты, – начинался его текст. – Через четыре дня их тела нашли в лесу со свидетельствами того, что их пытали и казнили. Российские оккупационные войска закрыли три крупнейшие евангельские протестантские церкви в Мелитополе и церкви в Мариуполе. В августе президент Украинской баптистской богословской семинарии Ярослав Пыж подсчитал, что около 400 украинских баптистских общин потеряно во время войны в Украине, частично из-за эвакуации и перемещения, частично из-за жертв и разрушений". "Кроме обычной жестокости российской армии к гражданскому населению на оккупированных территориях, эта кампания, похоже, имеет еще одну движущую силу: по словам одного из свидетелей, когда российские войска арестовали Прокопчука, перед тем, как его убить, солдаты особо подчеркивали связи украинских евангелистов с Западом. Учитывая, насколько тесно переплетен путинский режим с Русской Православной Церковью, в определенном смысле, это религиозная война. Жестокость России в отношении украинских евангелистов подчеркивает, насколько бесстыдно неправдивым был кандидат в президенты от Республиканской партии Вивек Рамасвами во время последних дебатов Республиканской партии, когда утверждал, что правительство президента Украины Владимира Зеленского несет ответственность за "запрет христиан". В июле Такер Карлсон, беря интервью у бывшего вице-президента Майка Пенса, упомянул о "преследуемых христианах в Украине", – подчеркнул автор текста. Он пояснил, что те спекулятивные заявления касались попыток украинского правительства ограничить влияние связанной с Москвой Украинской православной церкви. "Мы можем спорить о том, является ли предложенный закон надлежащей мерой во имя национальной безопасности, но речь идет о том, сотрудничает ли учреждение с врагом во время войны; вопросом являются не богословские убеждения. Предложенная политика не направлена на ограничение религиозной веры людей, это попытка ограничить действия, которые могут помочь россиянам выиграть войну", – отметил корреспондент The Washington Post. "Стивен Мур – бывший сотрудник Конгресса США от Республиканской партии, который сейчас является президентом Ukraine Freedom Project, организации, которая помогает оказывать помощь украинским общинам вблизи фронта, – продолжался текст. – В опросе, проведенном в начале ноября среди 679 республиканских избирателей в 24 избирательных округах, его организация обнаружила, что когда респонденты, особенно евангельские христиане, узнают об издевательствах российских военных над евангельскими христианами в Украине, они становятся гораздо более благосклонными к продолжению оказания помощи Украине. Когда им рассказывали, что под российской оккупацией "христиане сообщают о пытках электрическим током и избиении бейсбольной битой", 70 процентов евангельских христиан заявили, что они, скорее всего, поддержат Конгресс в предоставлении дополнительного финансирования для поддержки самообороны Украины. В общем, 63 процента избирателей, принявших участие в голосовании на первичных выборах от Республиканской партии, после того, как услышали это заявление, сказали, что они с большей вероятностью поддержат дополнительную военную помощь Украине". "Аргументы против помощи Украине – высокий дефицит и долг США; отсутствие четкого плана победы; необходимость укрепления обороны Тайваня; война, похожая на тупик, – не безосновательны, но бескровны. Когда вы читаете предложение о Прокопчуке и его сыне, в котором говорится, что "они были настолько изуродованы, что их было трудно опознать", как сообщил источник одной из правозащитных организаций в Украине, отмахнуться от войны как от чужой проблемы гораздо труднее. Украинцы не просят американцев вступить в бой и спасти их. Они просят о постоянном доступе к оружию и боеприпасам, которые Соединенные Штаты могут легко поставить. Помогите украинцам, и у них появится шанс на победу. Оставьте их, и Путин и его головорезы, вероятно, в конце концов перемелют их в войне на истощение. Это то, о чем должен помнить каждый американец, евангельский или нет", – подытожил американский обозреватель. "Уже два года мы не можем собрать урожай, а нам нужно есть" О жизни украинских граждан на прифронтовых территориях рассказал Le Monde, корреспондентка которого побывала, в частности, в Авдеевке на Донетчине. "После военной эскалации в октябре даже те, кто надеялся на победу Москвы, начали покидать город, – написала она. – "Люди больше не выдерживают, мы сходим с ума", – говорит Виталий Барабаш. Ни один из гуманитарных центров больше не работает. Запасов еды и медикаментов хватит примерно на три месяца". Как отметила французская журналистка, "в военном плане Авдеевка продолжает держаться благодаря своей промышленной зоне, которая стала ключевой позицией на украинской линии обороны на Донбассе, всего в нескольких километрах от Донецка, российского опорного пункта. Завод "Метинвеста", крупнейший в Европе коксохимический завод и местная гордость, который когда-то был экономической опорой города, оказался в эпицентре боевых действий. Один из последних жителей города, 37-летний Анатолий, когда-то работал там, и даже сегодня он каждое утро надевает свой заботливо ухоженный рабочий комбинезон. Он скучает по заводу. Долгое время он продолжал пересекать руины, бежать и ползти, чтобы снова его увидеть. Там он иногда сталкивался лицом к лицу с одним из пятнадцати своих коллег, которые оставались на поддержке, - два призрака в униформе среди руин обнимались, не говоря ни слова. Анатолий сейчас не выходит из своего подвала, даже чтобы покурить, говорит он. Благодаря чудом пойманному сигналу Starlink он смог позвонить после недель отрезанности от всего. Все, что он спросил: "Что вы знаете о конце войны?" Последних гражданских охранников завода эвакуировали в середине ноября... Игорь, бывший работник "Метинвеста", остался в Авдеевке. Когда мы связались с ним по телефону в конце ноября, он рассказал о своем страхе - не смерти, а забвения, страхе быть эвакуированным на другой конец страны, возможно, даже в Польшу. Он боится умереть далеко, забытым всеми". А журналистка The Times побывала на Николаевщине, где даже на деоккупированных территориях, уже далеко от фронта, до сих пор мощно отзывается война: "Первым признаком проблемы стало то, что у крестьян начали взрываться коровы. Александр Корлоль, 54-летний фермер, выносит во двор своего дома в Евгеновке металлически-серую ракету со стабилизатором, почти такой же высоты, как он сам, и большой зеленый диск. Российская ракета "Град" и противотанковая мина. "Их здесь постоянно все находят", - пожимает плечами он. Небольшое село в Николаевской области на юге Украины было оккупировано россиянами в течение восьми месяцев до 10 ноября прошлого года. "Когда я вспоминаю, у меня мурашки по коже, – говорит он. – Эти орки постоянно ходили здесь со своими пулеметами, могли случайно кого-то убить. Они превратили это место в тюрьму, из которой нам не позволяли выходить". Когда русские наконец отступили и пришли украинские войска, он неистово праздновал. Он показывает мне видео на своем телефоне, где он проклинает "орков" – пренебрежительный термин, который украинцы используют для российских солдат, происходящий от вымышленных монстров во "Властелине колец". "Через год оказалось, что это еще не конец, – продолжался текст британского издания. – Русские засеяли фермерские угодья таким количеством мин, что подорвались восемь коров, в том числе две из трех, которых жена Корлоля использовала для производства йогурта, чтобы пополнить свой доход. Территория также завалена неразорвавшимися боеприпасами: бомбами, гранатами и ракетами, такими как 122-мм ракеты "Град", настолько старыми и склонными к сбоям, что их называют "бабушками". Для Корлоля обработка его 40 гектаров стала опасной для жизни. "После освобождения мы вышли на свои поля, чтобы посеять, и здесь произошло около 45 взрывов", говорит он, в основном из-за скота, коз и тракторов. Вскоре начались человеческие жертвы. Один из его друзей едва не потерял руку, подорвавшись на танковой мине, а двое фермеров в соседнем селе потеряли ноги, говорит он. "Мы были очень напуганы. Саперы постоянно предупреждали нас, что земля загрязнена, и мы должны ждать, пока они придут, но какой у нас выбор? Уже два года мы не можем собрать урожай, а нам нужно есть". По данным украинских властей, за последние 18 месяцев более 260 гражданских лиц по всей Украине погибли, подорвавшись на минах. Считается, что более двух миллионов мин разбросаны на территориях, которые составляют треть страны. Это около 20 миллионов гектаров – территория, большая, чем Англия и Уэльс вместе взятые". В The Times отметили, что на расчистку украинских земель от мин понадобится много лет, и не только лет: "Недавно Halo Trust отпраздновал ликвидацию своей двухмиллионной мины во всем мире – то самое количество, которое, по оценкам, находится в Украине, – но на это ушло 35 лет. Стоящая впереди задача также будет стоить немалых денег. В прошлом месяце на конференции доноров в Хорватии было собрано 430 миллионов фунтов стерлингов, а также обещания предоставить оборудование, но, по оценкам Всемирного банка, разминирование украинских минных полей будет стоить более 30 миллиардов фунтов стерлингов". Впрочем, как отметила авторка текста, новые технологии дают надежду по крайней мере на безопасность и ускорение этого процесса. "Некоторые страны используют собак, крыс и даже пчел для обнаружения мин, – рассказала она. – Но для того, чтобы сделать это в таких масштабах и с такой сложностью, как в Украине, нужно использовать новые технологии. "Если бы мы разминировали только с помощью людей, это заняло бы сотни лет", – говорит Софи Робинсон, 37-летняя бывшая аэрокосмическая инженерка (и любительница плавания в открытой воде), которая работала над электрическим воздушным такси с вертикальным взлетом в Бристоле, прежде чем возглавила отдел исследований и разработок Halo Trust. Она британка, но ее дедушка был украинцем. Отдел Робинсон пытается создать новые устройства, которые помогут разминировать территорию, а также работает с производителями над адаптацией существующего сельскохозяйственного оборудования. Сейчас она изучает, как можно перепрофилировать картофелесортировочную машину, ведь картофелины примерно такого же размера, как мины". "Нам нужны фундаментальные изменения в нашей армии" Наконец, два текста The Wall Street Journal – о состоянии дел собственно на линии фронта. "Российские пехотинцы, которые атакуют, преимущественно плохо подготовлены, часто сбиваются в кучки и становятся легкими мишенями, говорят украинские солдаты, которые воюют здесь, – говорилось в одном из них. – "Они приходят как зомби. Некоторые в налобных фонарях – это счастливый момент для любого пулеметчика", – сказал рядовой Богдан Лысенко, который обслуживает 25-мм автоматическую пушку на боевой машине Bradley американского производства в 47-й бригаде. Снимки с беспилотника показывают поля, покрытые телами российской пехоты, в которую попала артиллерия, в том числе кассетные боеприпасы, которые предоставили США. Но россияне продолжают наступать. "Они не глупые. Это стратегия, – сказал капрал Михаил Коцюрба, командир Bradley в одной роте с Лысенко, – Они ищут слабые места и идут туда. У нас не хватает боеприпасов, а у них достаточно людей". "47-я пытается остановить продвижение россиян контратаками, – отметили в WSJ. – Их тактика, поданная сверху, часто полагается на дорогие лобовые атаки. Подразделению Коцюрбы и Лысенко приказали отбить потерянную линию деревьев с помощью шести Bradley, по шесть пехотинцев в каждом. Разведка численности россиян была ограничена. Противник также удерживал перпендикулярную лесополосу, поэтому украинская атака попадала под огонь с фланга. "Я сказал генералу, что план нереален", – сказал Коцюрба. Лысенко знал по опыту, что атака закончится бойней. Он отказался принимать в ней участие и был оштрафован на месячную зарплату и премию. "Я заплатил 120 тысяч гривен за свою жизнь", – сказал он о сумме, эквивалентной 3300 долларам. Несмотря на это, штурм продолжился, и Bradley разгрузили свои войска возле лесополосы под шквальным огнем. В окопах было гораздо больше россиян, чем ожидалось. От их пулеметов и гранат погибло 17 украинских пехотинцев. Остальным удалось бежать на Bradley, носивших шрамы от реактивных гранатометов". "Рота Коцюрбы и Лысенко начала лето со 120 человек, – рассказали в американском издании. – Сейчас их осталось около 20, включая замену. Остальные – убитые, раненые или переведенные со штурмовых заданий. Новые бойцы в основном старше 40 лет, у некоторых из них слабое здоровье. Многие ветераны 47-й бригады обвиняют в нынешних проблемах командиров советского образца, чья заскорузлая тактика привела к поредению их тренированных на Западе рядов. "У нас нет возможностей играть с Россией в войну на истощение, – сказал Лысенко. – Нам нужны фундаментальные изменения в нашей армии". В другом тексте корреспондент The Wall Street Journal написал, что "обеим сторонам трудно продвигаться по открытой, сильно заминированной местности под небом, которое кишит беспилотниками, которые могут атаковать войска и транспортные средства или вести прицельный артиллерийский огонь. Россия сосредоточила свои имеющиеся резервы на востоке Украины, где она пытается прорваться в нескольких местах, но без особого успеха. Даже под Авдеевкой, главной целью России этой осенью, ее войска продвигаются вперед ценой огромных человеческих и материальных потерь". "По мнению украинских офицеров и западных экспертов, истощенные украинские войска все еще могут обеспечить эффективную оборону вдоль 600-мильного фронта, если мобилизуют свои ресурсы, ограничив Россию только локальными достижениями. Министерство обороны в Киеве планирует построить новые оборонительные укрепления, увидев, насколько эффективными были российские укрепления на юге Украины этим летом. "Следующий год может быть использован с пользой как год строительства для восстановления украинской армии", – сказал (старший научный сотрудник в Carnegie Endowment for International Peace Майкл) Кофман. По его словам, Киеву необходимо улучшить мобилизацию и подготовку войск, отказаться от крупных наступательных операций и укрепить свои линии. "Если этого не произойдет, то следующий год может стать переломным, после чего Украина окажется во все более неблагоприятном положении", – процитировали в WSJ. Обзор подготовила София Петровская, "ОстроВ"
